Какими бы ни были различия народов – их языка, культуры, психологии, религии, политического строя, правовой системы, технического уровня, – им всем свойственно стремление к свободе. Именно оно, это стремление к свободе, и определяет ход развития всемирной истории.
Какую роль в историческом развитии играет личность правителя? Каким образом он становится лидером, а затем и диктатором? Что его формирует как диктатора? Какова природа его сознания? Что такое тоталитарное сознание? На эти и другие вопросы постараемся получить ответ, исключающий догадки, фантазии, свойственные исторической прозе.

Тоталитарное сознание проявляется в том, что рассеянные и не связанные друг с другом субъекты-личности посредством самой же природы сознания объединяются, выдвигая из своей среды одного субъекта-лидера, лишенного духа и возведенного над данным множеством субъектов, противопоставленного им и со временем все более отчуждающегося от них.

Тоталитарному сознанию субъекта-лидера свойственно рассматривать других субъектов в качестве “винтиков и колёсиков единого общечеловеческого механизма”, “солдат труда”, “боевых единиц”. Субъект-лидер поначалу не исключает и себя из такого рассмотрения, не лишен ощущения того, что он подобен другим субъектам со всеми их слабостями и пороками, ибо ему “ничто человеческое не чуждо” (Маркс).

Впоследствии, в процессе захвата власти (на любом уровне пирамиды власти), субъект-лидер в сознании множества субъектов, извращенном в силу их раболепства, верноподданничества, становится центром и приобретает для них значение всеобщего содержания. Они объявляют лидера “вождем”, “гением”, себя же в лучшем случае считают “талантом”. Масса людей наполняется сознанием величия субъекта-лидера, то есть чуждым им содержанием.

Сам же субъект-лидер все более и более претендует на роль внутреннего человека в сознании других субъектов и поощряет их добровольное согласие иметь его, субъекта-лидера, в качестве внутреннего человека, по которому они могли бы “делать” свою жизнь (совет Маяковского “делать жизнь с товарища Дзержинского”). В процессе добровольной отдачи субъектами своей индивидуальности субъекту-лидеру, их сознание все более заполняется культивируемым субъектом-лидером учением, которое объявляется истиной в последней инстанции, “руководством к действию”.

В учении тоталитарного сознания четко прослеживается цель: внушить множеству субъектов, что они обладают значимостью, но только как “винтики и колёсики”, обладают ценностью, но только как “солдаты труда” или “боевые единицы”, и что каждый человек в отдельности не обладает значимостью, ценностью и есть ничто, а значимость и ценность имеет только народ, масса в целом. “Ты – ничто, а твой народ – всё” (Гитлер).

Субъект-лидер, образ которого сфокусирован и гиперболизирован множеством разрозненных и, согласно тоталитарному сознанию, ничего не значащих самих по себе субъектов, постепенно приходит к мысли, что даже весь народ в целом не достоин его и без него ничего не стоит. Так субъект-лидер становится диктатором.

Диктатор лишь декларирует свободу для множества субъектов, на деле её лишенных, и выступает как единственный, абсолютный и свободный субъект. Отождествляя себя с государством, провозглашая себя “отцом народов” (Сталин) и рассматривая себя абсолютным субъектом, лицом, определяющим общественное бытие, он становится единственным законодателем во всех сферах жизни. Для диктатора нет источника истины, кроме него самого. В своем чудовищном, извращенном сознании он считает носителем истины только себя. Он уже не мыслит народа без себя самого и в то же время страшится народа и исполнен животным страхом за свою бесценную жизнь. Диктатор в гордом одиночестве противостоит остальным субъектам и субъекты как одно целое, как всеобщий субъект (народ) противостоят диктатору.

Выше уже было отмечено, что взятый в отдельности сам по себе субъект, согласно тоталитарному сознанию, есть ничто, безликость, и может представлять собой нечто и ощущать себя личностью, пребывая только в “рядах”, массе. “Единица – ноль, единица – вздор...” (Маяковский). Отделённый от массы субъект неминуемо погибает, тем самым выявляя своё бессилие. Но если субъект послушен, безгласен и управляем “сильной рукой”, центром, то он ценен как “винтик”. Тоталитарное сознание воспринимает субъекта, отделённого от множества подобных ему и не управляемого “сильной рукой”, абстрактным и поступает с ним, как с чистой абстракцией, - безжалостно уничтожает. За всеми субъектами признается только право на бытие для иного, то есть для вождя, центра, и полностью отвергается их право на бытие в себе и для себя.

Правитель действует и говорит не от своего имени, а от имени народа. Вроде бы не отделяя себя от народа, а на деле игнорируя чаяния народа. Народ необходим ему только для прикрытия личных эгоистических устремлений. Всех, кто противостоит этим устремлениям и кто его разоблачает, диктатор, скрывая личную вражду, ненависть, объявляет врагами народа, нации, движения и, возводя на них самую гнусную ложь, расправляется с неугодными.

Если субъекты-личности имеют ценность только в массе, то субъект-лидер как единственно свободный имеет ценность сам по себе. Его имя становится известным и приобретает всё большую популярность, а известность и популярность субъектов-личностей, как и их карьера и общественное положение, зависят от прихоти и произвола безгранично свободного субъекта-лидера, который в действительности есть воплощение лжи.

Субъекты-личности, занимающие (добровольно или принудительно, здесь не имеет значения) положение “винтиков” и льстиво называемые диктатором “творцами истории”, пребывают в хаосе и сами представляют собой некий хаос. В этом хаосе необъявленной гражданской войны, разгуле лжи и преступности субъекты-“винтики” сталкиваются друг с другом и уничтожают друг друга. Так проявляется тоталитарное сознание низов. Субъект-лидер здесь выступает как судья и миротворец: наказывает виновных и поощряет правых. При этом правыми объявляются не те, кто действительно прав, а те, кто разделяет его позицию.

Диктатор как олицетворение всей массы преданных ему субъектов-“винтиков”, взяв на себя функции судьи и миротворца, на этой ступени уже чувствует себя творцом, берущим на себя все деяния народа, которые он, диктатор, санкционирует, и владыкой мира, освобождающим людей от суда совести, что равносильно объявлению себя равным Богу. “Я освобождаю человека от унижающей химеры, которая называется совестью” (слова, приписываемые Сталиным Гитлеру).

Тем самым субъекты-“винтики” уже освобождаются от необходимости самостоятельно думать. К тому же это становится опасно. Есть тот, кто всё за них решает. Их роль сводится только к тому, чтобы угодить диктатору, к угадыванию его тайных желаний и их осуществлению таким образом, чтобы даже тень подозрения не пала на диктатора, т. к. безупречная репутация, “чистота” и “святость” вождя есть знамя тоталитарного сознания.

Однако так называемый “творец”, “владыка мира”, “отец народов” есть страшный, жестокий человек, обладающий формальным, рассудочным мышлением, и его правление превращается в бесконечную войну и разорение государства. Он ввергает народ в социальные и экономические потрясения и тут же бросает его на произвол судьбы, а свою неспособность решить те или иные жизненно важные проблемы оправдывает головокружением от успехов или происками врагов. Вот почему тоталитарное сознание диктатора реализует себя посредством кровавого террора, направленного против своего народа и прикрытого красочной фразеологией (что это, мол, борьба с врагами народа, реформа, реконструкция и т. п.), или посредством внешних грабительских войн то ли с целью расширения “жизненного пространства”, то ли с целью присоединения “исконных” земель.

Власть субъекта-лидера над своим народом есть разрушающая власть. На сохраняющих свою индивидуальность инакомыслящих, не желающих быть ни “винтиком”, ни “солдатом труда”, ни “боевой единицей”, он обрушивает всю силу своей узаконенной власти, имеющей только видимость законности.

Тоталитарное сознание видит ценность личности только в ее годности для войны и труда (египетский фараон так и говорит: “Дать им больше работы, чтоб они работали и не занимались пустыми речами.” Исход 5:9), готовности к труду и обороне. Отсутствие этой пригодности диктатор расценивает как “интеллектуальную инвалидность”, достойную уничтожения. Даже если духовная личность, подверженная унижению и травле со стороны массы с целью её нивелирования до уровня “боевой единицы”, сдастся. А тем более, если не сдастся. “Если враг не сдаётся, его уничтожают” (Горький).

У диктатора нет и не может быть единодушия с его окружением. Это понимает и само окружение, однако, согласно природе тоталитарного сознания, превозносит, прославляет диктатора и тем самым создает внешне незыблемую основу для культа его личности.

Окружение диктатора осознает хрупкость своего положения, но каждый думает только о себе и о своем самосохранении; это устраняет доверительность в отношениях друг с другом и порождает сбор компрометирующего материала друг на друга. На этой почве постоянно возникает отрицательное отношение друг к другу лиц, составляющих это окружение, что проявляется в виде тайных и явных доносов с целью “чистки рядов”, и отрицательное отношение к самому диктатору, выражающееся в глубоко скрытой, тайной ненависти к нему при внешнем ритуальном его почитании и славословии.

Лица, приближенные к диктатору, не поддерживали бы его, если бы он им не был нужен. Они прославляют тирана, угодничают, лебезят перед ним, возводят в ранг государственной тайны его бездарность и никчемность. Иное отношение к диктатору сделало бы их всех ненужными и подвергло бы риску расправы. Поэтому тоталитарное сознание составляет и основу взаимоотношений субъектов с лидером, и основу взаимоотношений субъектов друг с другом под знаком “беззаветной” преданности вождю, “подлинной” верности ему.

Тоталитарное сознание субъекта-личности, ставшего во главе государства посредством насильственного захвата власти, что является государственным преступлением, определяет и политическое устройство государства.

Поскольку субъект-лидер, стоящий во главе государства, есть субъект-личность с определенным сознанием, и данное сознание есть тоталитарное, постольку, соответственно этому сознанию, устанавливается тоталитарная политическая система, охватывающая своими неправовыми институтами все государство, и тем самым превратив его в машину подавления и грабежа.

Субъект-личность с тоталитарным сознанием стремится теоретически подготовить, обосновать и оправдать необходимость как своего бытия, так и государства тоталитарного типа.

Диктатор – носитель и защитник такого учения, которое оправдало бы любое его действие, направленное на удержание власти. Поэтому нравственным объявляется лишь то, что служит защите и утверждению его субъективных установок и идей, выдаваемых окружением за “гениальные открытия”. Диктатор не выдерживает никакого диалога с оппонентами, предпочитая диалогу конфронтацию и монолог (телевидение для современных диктаторов является неоценимой силой) с целью навязывания массам своих идей.
Тоталитарное сознание, погруженное в сферу стихийного материализма и признающее основой и началом всего существующего материю, с виду представляется последовательным. Бесконечный же и неисчерпаемый дух, изображаемый им как результат материального, а также неограниченные способности человека, тоталитарное сознание принимает за нечто исчерпываемое и ограниченное, чем можно при случае воспользоваться и что можно извлечь из субъекта, прежде чем его уничтожить, а затем результаты чужого труда без помех присвоить себе и выдать за плод своих размышлений.

Тоталитарное сознание сравнимо с реципиентом, который постоянно нуждается в обновлении и принятии новой крови, - в противном случае ему грозит смерть, - или (если обратиться к образам художественной литературы) с вампиром, высасывающим кровь из своих жертв, чтобы продлить свою жизнь. При этом тоталитарное сознание вуалирует свою сущность, намеренно вызывая у народа чувство почитания к себе. Поэты и музыканты воспевают заботу вождя о благе человечества, его титанический труд при решении проблем великих строек и т. д., и его антигуманная сущность становится подданному ясной лишь тогда, когда он оказывается на краю гибели или гибнет.

Тоталитарное сознание диктатора есть сконцентрированное выражение тоталитарного сознания низов. Прогресс, однако, состоит в том, что пробудившийся от духовного гнета народ в лице своих так называемых лучших (на данный исторический момент) представителей сбрасывает диктатора и его окружение и рушит тоталитарную систему государства.

Раскрытие природы тоталитарного сознания, его принципов, способствует объяснению событий, происходивших в прошлом, происходящих в данный момент истории, а также прогнозированию действий субъекта - носителя такого сознания.

***
Всемирная история изобилует многочисленными фактами, подтверждающими как наличие у субъекта тоталитарной формы сознания, так и наличие тоталитарных политических систем. Никто не станет отрицать, что все люди свободны в себе. Однако история человечества свидетельствует, что человек не всегда знал о себе то, что он есть в себе и для себя. Сознание того, что человек как таковой свободен, впервые возникло в христианстве. Поэтому развитие сознания к действительному самосознанию видится прежде всего в том, чтобы не “один” и не “некоторые”, а каждый человек осознал необходимость осуществления принципа свободы и реализовал себя в свободной творческой деятельности.

Тоталитарное сознание, как было уже отмечено, лишь декларирует свободу для множества субъектов, на деле её лишенных. Диктатор стремится направить сознание народа к признанию только одного вождя, единственного, абсолютного и свободного субъекта-лидера и путем террора добивается того, что субъекты в своем большинстве не познают и не знают себя как свободных.

В странах фашистской ориентации насаждается теория расовой и национальной исключительности как оправдание завоевательной политики и претензии на установление своего мирового господства; в странах социалистической ориентации насаждается теория классовой борьбы, где пролетариату отводится роль могильщика буржуазии и доказывается, что именно он завоюет весь мир.
В странах социализма, например, чуть ли не с детства внушают, что советские граждане самые счастливые, потому что живут в самой демократической и самой передовой стране мира. “Мы - не рабы, рабы - не мы” (Букварь). Уверяют, что только в стране диктатуры пролетариата гражданин свободен, что другой такой страны, “где так вольно дышит человек”, нет, не было и не будет, и что эта свобода есть результат жертвенного служения народу партии революционеров, посвятивших свою жизнь борьбе за освобождение человечества, и, наконец, есть результат гения вождя. Благодаря широко поставленной пропаганде и агитации сознанию субъекта уже становится привычной мысль, что народ обязан получением своего права на жизнь героям, павшим в этой борьбе и, конечно, вождю. А история (в основном фальсифицированная) повествует, что лидерами политических партий и их сподвижниками составлялись манифесты, программы, уставы, разрабатывались теории, в которых они откровенно выражали свое стремление к захвату власти и установлению диктаторского режима как средства построения то ли бесклассового общества, общенародного государства (в XIX веке идея коммунизма стала овладевать массами), то ли благоденствующего нацистского государства (в XX веке идея фашизма стала овладевать массами), что происходила жестокая внутрипартийная борьба (“чистки” Сталина, “ночь длинных ножей” Гитлера). И всё это совершалось и совершается или во имя счастья человечества, или во имя избранной расы – в зависимости от направленности тоталитарного сознания. А под занавес – в форме призывов и лозунгов – открытое признание в стремлении к мировому господству, и что, в сущности, основой такого “идеального” общественного устройства – коммунизма или фашизма – является атеизм. Так под знаком, а точнее, под прикрытием “освобождения совести человека от религиозного дурмана” (Маркс), стремления к “очищению расы” (Гитлер) осуществляется подавление свободы совести.
Но в столкновении субъекта-личности с реальностью обязательно обнаруживается существующее социальное неравенство: подчиненное, ограниченное положение одних и господствующее, ни чем не ограниченное положение других.

Субъект, поставленный в рабскую зависимость от господствующей идеологии, так называемого “единственно верного учения”, и воспринявший ее в себя, изменяет своей сущности быть целью в самом себе и, таким образом, опускается все ниже и ниже в сферу случайности и внешней необходимости. Сознание субъекта искусно подавляется и находится под прессом тоталитарной системы в целом.

Вождь становится центром сознания субъекта и субъект уже смотрит на действительность не своими глазами, а глазами вождя, смотрит так, как это волит вождь, своеволие которого субъектом принимается за выражение действительной свободы, а его догматическое учение – за теоретическое обоснование и оправдание вседозволенности, которую субъект воспринимает как жизненную необходимость.

Таким образом, в силу существующего социального неравенства, так называемая свобода вождя-диктатора и осуществляемое им правление есть не что иное, как произвол, и этот один есть деспот и совершенно не свободный человек. А народ при всем наличии стремления к свободе, но принявший условия диктатора, его программу, принципы, учение, тем самым обнаруживает то, что он также не свободен.

Ближайшее окружение диктатора и все оказывающие экономическую и политическую поддержку диктатору в установлении диктаторского режима, также стремятся к свободе, необходимость которой для себя они осознали, но если с их стороны нет признания необходимости свободы и для других субъектов, составляющих меньшинство или большинство, то эта свобода, понятая ими превратно, по сути, не есть свобода и существует все равно только для некоторых, а не для всех, и поэтому в государстве вследствие беспредельного своеволия неизбежно устанавливается деспотия, порабощение духовного, творческого начала.
Тоталитарное сознание никогда не декларирует злое, хотя живет по принципу: “чем хуже, тем лучше”. То есть, чем хуже для других, тем лучше для него. Оно декларирует доброе, призывает к добру, но, по существу, имеет иную мораль, выражающуюся в тайном стремлении ко злу, вот почему призывы тоталитарного сознания к добру есть проявление аморальности, так как содержание его морали определяется негативностью цели (творить зло). Вследствие декларируемого добра, тоталитарное сознание совпадает лишь на поверхности явлений с принципами нравственности, которая, как известно, состоит в утверждении и поощрении добра посредством законов государства, но поскольку эти законы постоянно изменяются в сторону усиления власти диктатора, его ближайшего окружения, постольку все более обнаруживается иллюзорность законности и порядка, безнравственность.

Классической иллюстрацией изменений законов в сторону урезания демократии и установления неограниченной власти партийной верхушки может служить трижды осуществлявшаяся в бывшем СССР выработка и принятие новой Конституции. Отмена “знаменитой” 6-ой статьи последней Конституции СССР (“Руководящей и направляющей силой советского общества, ядром его политической системы, всех государственных и общественных организаций является Коммунистическая партия Советского Союза”) прозвучала заключительным погребальным аккордом внешне выдержанной и стройной государственной системе, а изнутри полностью прогнившей и разрушившейся, подобно глиняному истукану, составляющие части которого сделались, “как прах на летних гумнах, и ветер унес их, и следов не осталось от них...” (Дан.2, 35).

***

Субъект-лидер, его окружение (центр) посягает на свободу человека с целью уничтожения в нем внутреннего процесса. Лидер, будучи сам бездуховным, приводит свое окружение к формализму, схоластике и догматизму. Так, например, Сталин провоцировал научные “дискуссии”, которые затем превращались в “идеологические чистки” среди ученых и писателей.

Кредо тоталитарного сознания выражено в его стремлении “строить все на лжи, чтобы выжить”. Особенно превозносится ложь в пропаганде. Конечно, с оговоркой: надо лгать только врагам. Ведь врагу можно приписать всё и свои собственные преступные намерения. А все, кто не враги, должны это доказать ревностным и безусловным служением вождю, его партии, полной отдачей ему своей жизни, готовностью в любой момент умереть за его “бессмертные идеи”...
Сосредоточенность же субъекта на своем внутреннем духовном процессе тоталитарное сознание называет служением абстракции и шельмованием самого себя самым наихудшим образом, поэтому оно, отвергая самопознание, направляет массы на служение конкретному человеку, то есть себе, субъекту-лидеру, вождю. Ближайшее окружение, соратники первыми подают массам нарочитый пример “добросовестной” исполнительности в решении поставленных вождем задач, “ревностного” стремления неукоснительного следования его заветам, пример “верности” ему и его учению.

Бездуховный человек, которому нельзя отказать в незаурядных способностях в сфере рассудочной деятельности (техника, экономика и т. п.), “схватывает” только результаты труда, которые он тут же стремится зафиксировать и отнести без ложной скромности на свой счет, т. е. присвоить себе (точно так он оценивает и других), а сам процесс, содержащий в себе результат, от него сокрыт и он им пренебрегает, тем самым выявляется, что он не различает в самом себе себя от своего внутреннего человека. В этом суть бездуховности. Таковой человек не видит в себе внутреннего человека, так как он погружен во все внешнее, и, следовательно, лишен возможности считать себя за такового. О нем поэтому можно сказать, что он пребывает в неразличенном единстве с самим собой и своим внутренним человеком, что есть наивное, простодушное безбожие.
Тоталитарное сознание, напротив, знает о наличии этого внутреннего человека, но формально отождествляя себя с ним, гордо объявляет себя этим внутренним человеком (например, Сталин для себя принял Ленина за внутреннего человека и собственноручно написал: “Сталин – это Ленин сегодня”, а для сталинцев он, превративший себя в “марксистско-ленинского бога”, стал таким же внутренним человеком), и, в конце концов, доходит до крайности, “до последних столбов” (по выражению Достоевского) в своем возвеличивании себя как видимого Бога, отца всех народов. А это уже есть не что иное, как паранойя, воинствующее безбожие, к которому приходит правитель-деспот, есть не что иное, как тупик, из которого он не может выйти, ибо для тоталитарного сознания смирение пред истинным и сущим Богом является камнем преткновения.