|
Обращусь-ка я к стилю былинному,
Расскажу вам мудрость древнюю,
Практически, народную.
Ну, а то, что я сам сейчас ее выдумал,
Не имеет ни к чему отношения.
(Потому, всякая мудрость древняя,
Та же выдумка, но третьей свежести.)
Было это в веке, эдак, девятнадцатом,
В самой даже, так сказать, его серединушке.
Ну, и как можно понять по стилю изложения,
Приключилось все в российской провинции.
Шел солдат отставной, трубку покуривал,
Только мух с комарами поругивал,
И правительство - по традиции.
Видит он, - у дороги мужики колупаются,
С котелком колдуют над огнем подвешенным.
Ясен пень, трапезничать намереваются,
Не задумываясь, что где шестеро, там и семеро.
Он - Здорово, мужики!- их приветствовал.
- И тебе, служивый, по аналогии,
Коль не шутишь... - Не шучу пока еще, не
нервничайте.
Говорят они солдату: "Послушай-ка,
Уж не ты ли, гад, в соседней губернии,
Научал простодушных колхозников
Вкусный суп варить из топора и питательный?"
- Уж не я ли! - отвечал солдат очень искренне,
И глаза он сделал, какие мог, честные.
- У меня и топора с собой нетути,
Только штык заначил, часть покидаючи,
(Ну, еще кой-чего потырил по мелочи).
- Из штыка суп варить собираешься? -
Вопрошали мужики удивленные.
- Нет, штыком я в зубах ковыряюся! -
Был солдат удивлен их не менее.
- Что ж ты сваришь, чтоб штыком выковыривать? -
Гомонили мужики озабоченно.
- Да... Сдается мне, граждане колхозники,
Вы раздачу мозгов проворонили...
- Где ж, мозги-то раздают, ребятушечка? -
Низкий старт мужики сразу приняли.
- Где давали, там уж нет, горемычные, -
Посочувствовал солдатик колхозникам.
- Это - жаль, сейчас мозгов, да с горошком бы... -
Завздыхали мужики огорченные.
- Эк, какая же направленность ума у вас узкая! -
Бормотал солдат будучи в смятении.
- Да пойду-ка я от вас своей дорогою.
Прощевайте, мужики желудочно-озабоченные.
- Эй, служивый, ну, а с супом-то как обойдемся
мы?" -
- Неужель, угостить меня надумали? -
И солдат назад вернулся обрадованный.
- Угостили бы, но самим хавать нечего... -
Огорчили его добрые колхозники.
- В котелке у вас же суп! Его, жлобы, и хавайте!
Тьфу, на вас! - сказал солдат в раздражении.
- В котелке пустую воду варим мы,
Ключевую, аки роса Божья, чистую.
Положить же нам туда вовсе нечего.
Ты уверен, - а твой штык нам не сгодится ли?
- Ах вы, люди бедные, голодные! -
Услыхав такое, глубоко солдат расчувствовался.
- Коли есть вам совсем уже нечего,
Наловите вы лягушек, их здесь тысячи,
И варите по рецепту французскому, -
(Все получше, чем пиявки китайские).
Тут на землю мужики упали как подкошенные, -
- Ух, здоров же ты шутить, служивый, распотешил
нас!
И смеялись мужики как полоумные
Срок значительный, - ни как пяти минут не менее.
А когда огляделись они сытые и довольные,
(Ибо пять минут смеха заменяют стакан со
сметаною),
То ни каких б/у военнослужащих уже не увидели.
Только пыль клубилась над дорогой столбом
впечатляющим.
Порешили мужики, что солдата и не было,
А была у них голодная галлюцинация.
В костерок свой дров они подкинули
И уселись дожидаться следующей.
Так свершилось на Руси чудо великое.
Ибо если поделить пять хлебов на две тысячи,
То получен будет результат нуля больший и
положительный.
Ну, а здесь-то хлеба было ноль, а едоков шестеро,
И насытились они, значит, строго нулевой порцией.
Круче чудо было б, только будь порция
отрицательной.
Тот же факт, что у солдата топора не было,
Обладает позитивным значением.
Ибо представления о гуманности
Иногда не исключают эвтаназии.
|
